Яд из моих уст не пей…

День пропах грустью и тишиной
вторые сутки туманится небо
что-то тяжелое скрыто за пеленой
сиюминутного бега

Слог пятится куда-то назад…
но прошлого нет... —
иллюзия отраженного света…
Протягиваю ладони…
сердце ощупывает временной кряж…
встречая взгляд…
не выпавшего на землю снега… воздух трезвонит…

Зима уже села в украшенную серебром ладью
гребцы ждут последней команды…
чтоб увезти… быть может её — грусть…
собранную в трюме в виде поклажи…

я совершила один грех…
/добрый человек во сне говорил не смотри…
в глаза уходящей Зиме — снег
выпадет на тело твоей груди/

не удержала сиюминутный порыв…
не заковала себя в тиски…
рванулась птицей… полёт… обрыв…
смотрю в зеркало — седые виски…

но как у сказки — счастливый финал…
так у дорог — перекрестки теней…
«Всё здесь дозволено… Иди… выбирай…
Только яд… из моих уст не пей», —

Зима промолвила… не отрывая глаз
от трепещущего в груди… моего живого огня…
Ладья тронулась… разводя нас…
Ладони покалывали ознобом от ледяной пурги…